Военный корреспондент — одна из тех профессий, где требуется работать с горячим сердцем и холодной головой. Не сочувствуя герою и его судьбе очень сложно создать проникновенный репортаж. Но на войне эмоций намного больше, чем можно вместить в журналисткий материал. Поэтому многие репортёры переплавляют впечатления и волнения души в поэзию.
В Школе военкора каждый второй студент пишет стихи. И весьма талантливые, трогательные стихи. Предлагаем вашему вниманию подборку — приобщайтесь, вдохновляйтесь.
Надежда Соколова
***
Тянутся души к мученью земному –
Новые соки хотят свои гроздья.
Шесть нерожденных стучат о плерому:
Дайте им мясо и новые кости.
В этих пещерах- домах многолюдных
(где мы для птичек – горелое сало),
Ищет нас наше. Долго и трудно.
Ищем и мы его – жалко и вяло.
Стынет молчание наше безумное.
Столько откладывать душу – повесится.
Перебегаешь, спасаясь лакунами,
Черной лисицею по перелесицам.
Сколько молчать, пока бесы корячатся?
Нежность Господня – кипучее маслице.
Если вот так и уйти не расплаченным
Свет Его станет меня выворачивать –
Больно не будет. Будет ужасно.
В Школе военкора каждый второй студент пишет стихи. И весьма талантливые, трогательные стихи. Предлагаем вашему вниманию подборку — приобщайтесь, вдохновляйтесь.
Надежда Соколова
***
Ты любезен к выродкам, голос твой кастрирован
Выхолощен, вымотан и лишен искры.
Говоришь уклончиво. Жизнь твоя закончена –
Ковылем-ракитником ноги поросли.
Ты пропал, ты выдохся, ты живешь навыворот
Точно отработанный, лишний матерьял.
Не понять Россиюшку нашу без надрыва-то
Ты – сапог ободранный да степной бурьян.
Детки с выгоранием! Помогите раненным!
Гойда! Жуть бездонная по груди серпом.
Члены человечие ранами расцвечены
Да гремят железные волки под селом.
Воссияй же пламенно брат мой неприкаянный
Разбуди гортань свою, вырасти хребет.
Как запахло жаренным шалою Окраиной
Нам война – раскаянье. Та, которой нет.
***
Тянутся души к мученью земному –
Новые соки хотят свои гроздья.
Шесть нерожденных стучат о плерому:
Дайте им мясо и новые кости.
В этих пещерах- домах многолюдных
(где мы для птичек – горелое сало),
Ищет нас наше. Долго и трудно.
Ищем и мы его – жалко и вяло.
Стынет молчание наше безумное.
Столько откладывать душу – повесится.
Перебегаешь, спасаясь лакунами,
Черной лисицею по перелесицам.
Сколько молчать, пока бесы корячатся?
Нежность Господня – кипучее маслице.
Если вот так и уйти не расплаченным
Свет Его станет меня выворачивать –
Больно не будет. Будет ужасно.
Дарья Пиотровская
***
Показывали Богу Мариуполь,
За пазухой у Бога Мариуполь –
И просится за пазуху Донецк.
Характер – это сталь, а память – уголь,
Темна печаль, но боль идет на убыль,
Такой у здешних звезд спокойный блеск.
И свет горит в окне уютной детской,
Трамвай идет по площади донецкой,
Наведаться к гусям бы лебедям.
Вода опять придет по эсемеске,
Начнутся разговоры по-соседски,
Вот только не летело бы по нам.
Оставят звезды небо ровно в восемь,
Заря займется, вытянется просинь,
За дальний террикон начнется бой.
И будет этот бой победоносен,
Пускай здесь наступает моя осень –
Мизинчиком, пока не всей стопой.
Трава еще зеленая примята
Разношенными берцами солдата,
Спасающего мир от черноты.
Все дома хорошо у вас, ребята:
От Мурманска до Омска и Кронштадта,
От Крыма до Камчатки и Читы.
Каин
Ты возьми меня на руки, ангел божий,
Ты прости меня, Господи всемогущий,
Окуни меня в землю горящей рожей,
Покажи мне хоть краешек райской кущи.
Я убил в себе Авеля. Я разрезан
Пополам, словно яблоко. Распадаюсь.
Человеку в клетке Эдема тесно,
Человеку ближе огонь и ярость.
Ты накормишь землю войной и хлебом,
Райским светом солнца, горячей кровью…
А быть может, брата и вовсе не было,
Говорят, я Каин – а я не помню…
***
Показывали Богу Мариуполь,
За пазухой у Бога Мариуполь –
И просится за пазуху Донецк.
Характер – это сталь, а память – уголь,
Темна печаль, но боль идет на убыль,
Такой у здешних звезд спокойный блеск.
И свет горит в окне уютной детской,
Трамвай идет по площади донецкой,
Наведаться к гусям бы лебедям.
Вода опять придет по эсемеске,
Начнутся разговоры по-соседски,
Вот только не летело бы по нам.
Оставят звезды небо ровно в восемь,
Заря займется, вытянется просинь,
За дальний террикон начнется бой.
И будет этот бой победоносен,
Пускай здесь наступает моя осень –
Мизинчиком, пока не всей стопой.
Трава еще зеленая примята
Разношенными берцами солдата,
Спасающего мир от черноты.
Все дома хорошо у вас, ребята:
От Мурманска до Омска и Кронштадта,
От Крыма до Камчатки и Читы.
Каин
Ты возьми меня на руки, ангел божий,
Ты прости меня, Господи всемогущий,
Окуни меня в землю горящей рожей,
Покажи мне хоть краешек райской кущи.
Я убил в себе Авеля. Я разрезан
Пополам, словно яблоко. Распадаюсь.
Человеку в клетке Эдема тесно,
Человеку ближе огонь и ярость.
Ты накормишь землю войной и хлебом,
Райским светом солнца, горячей кровью…
А быть может, брата и вовсе не было,
Говорят, я Каин – а я не помню…
Всеволод Колобродов
Изящно
Закрываю глаза, вижу лишь толпы
Надеждой покинутых в сердце.
Мне одиноко, что не зазорно,
Шатается бедное тельце.
Представляю себя, цветочное поле,
Но пропасть стоит между нами:
Переживаний, сомнений и боли,
Что возникают кусками.
Выжидаешь меня на другой стороне
Молчаливо и, по-своему, скромно.
На часы замерла в немой тишине,
А слова застревают в горле.
Сомкнутся немного уголки твоих уст,
Готовлюсь к прыжку, становится страшно.
Открою глаза, скину весь груз.
Я даже боюсь,
Изящно.
Жизнь
Жизнь – это, и правда, культура.
Жизнь – это сложное ремесло.
Сегодня получишь в голову пулю,
А, значит, сегодня не повезло.
Жизнь – это, и правда, искусство.
По жизни дайте мне мастер-класс!
«Как ощутить эмоциональное буйство
За прилавком фастфудовых касс?»
Жизнь – это стремление к высшему:
Дойти от земли до небес.
Жизнь – это 10 подписчиков
В твоем блоге о старости лет.
Жизнь – это наследие предков,
Что бросались на добычу с копьем.
Жизнь – это турнирная сетка,
Так давай мы её про***м.
Изящно
Закрываю глаза, вижу лишь толпы
Надеждой покинутых в сердце.
Мне одиноко, что не зазорно,
Шатается бедное тельце.
Представляю себя, цветочное поле,
Но пропасть стоит между нами:
Переживаний, сомнений и боли,
Что возникают кусками.
Выжидаешь меня на другой стороне
Молчаливо и, по-своему, скромно.
На часы замерла в немой тишине,
А слова застревают в горле.
Сомкнутся немного уголки твоих уст,
Готовлюсь к прыжку, становится страшно.
Открою глаза, скину весь груз.
Я даже боюсь,
Изящно.
Жизнь
Жизнь – это, и правда, культура.
Жизнь – это сложное ремесло.
Сегодня получишь в голову пулю,
А, значит, сегодня не повезло.
Жизнь – это, и правда, искусство.
По жизни дайте мне мастер-класс!
«Как ощутить эмоциональное буйство
За прилавком фастфудовых касс?»
Жизнь – это стремление к высшему:
Дойти от земли до небес.
Жизнь – это 10 подписчиков
В твоем блоге о старости лет.
Жизнь – это наследие предков,
Что бросались на добычу с копьем.
Жизнь – это турнирная сетка,
Так давай мы её про***м.
Артур Ахикян
Иди
Круговерть событий расставляет на места.
И куда бы ни шëл, всюду жизнь
И с какого ни спрыгнул шеста
Приоритет любви, кующей железо.
Как сталь, рассекающая волосок,
Из множества путей, один верный,
Впереди решающий бросок
Хотя у Вселенной закон и безмерный.
Но человек может выбрать одно,
Не спускаясь на самое дно,
Потому и есть совесть,
Как благая весть,
Не истина - проза жизни.
Держись, от сейчас и до тризны.
Я хочу, чтобы мир был добрым
Я хочу, чтобы мир был добрым
И любовь говорила громко
И тепло горемыкам бездомным
И спокойствие душам томным.
Да, не мне говорить об этом
Человеку с почерневшим сердцем
Нитью ложной опутан бредом
Растоптал сам себя, как берцем.
Но спасибо тебе читатель,
Что ты смотришься в эти строки,
Будешь верный добру искатель,
Пусть стихи мои будут соком.
Для потерянных в мире жутком,
И руками хватающих воздух,
Пусть часов не хватает в сутках,
Как тебе для деяний добрых.
Иди
Круговерть событий расставляет на места.
И куда бы ни шëл, всюду жизнь
И с какого ни спрыгнул шеста
Приоритет любви, кующей железо.
Как сталь, рассекающая волосок,
Из множества путей, один верный,
Впереди решающий бросок
Хотя у Вселенной закон и безмерный.
Но человек может выбрать одно,
Не спускаясь на самое дно,
Потому и есть совесть,
Как благая весть,
Не истина - проза жизни.
Держись, от сейчас и до тризны.
Я хочу, чтобы мир был добрым
Я хочу, чтобы мир был добрым
И любовь говорила громко
И тепло горемыкам бездомным
И спокойствие душам томным.
Да, не мне говорить об этом
Человеку с почерневшим сердцем
Нитью ложной опутан бредом
Растоптал сам себя, как берцем.
Но спасибо тебе читатель,
Что ты смотришься в эти строки,
Будешь верный добру искатель,
Пусть стихи мои будут соком.
Для потерянных в мире жутком,
И руками хватающих воздух,
Пусть часов не хватает в сутках,
Как тебе для деяний добрых.
Сергей Трофимов
***
Прекрасный вечер воскресенья,
В уютном доме и в кругу друзей.
Салаты на столе, соленья,
Казалось бы... сиди – балдей!
Горячее готовится в духовке,
Его едва заметный запах наполняет дом.
Жена переживает рядом,
А хватит ли всем места за столом?!
Вот начинают собираться гости.
Улыбки, радость и подарков много.
Таким он представлял свой день рождения,
Судьба решила по-другому.
С утра пораньше за продуктами собрался.
Пока жена спала, тихонечко ушел.
Он даже с ней не стал прощаться,
Чтобы не потревожить чуткий сон
Пройдя квартал-другой до рынка
Вдруг спохватился, телефон забыл.
Но возвращаться даже не подумал,
Таков его характер был.
Да, и к чему терять на это время,
До магазинов уж рукой подать.
Что в списке?! Овощи, консервы, мясо.
Да здесь покупок-то минут на пять.
Но так уж жизнь распорядилась,
Что в этот крохотный, по меркам века, миг,
Кто-то отдал приказ бесчеловечный.
Донецку снова нанесли удар под дых.
Ракет разрывы, паника, осколки, грохот,
Смятенье, страх, на лицах ужас, в горле крик.
Те, кто стоял сейчас с тобою рядом,
Уже лежат. Шальной осколок их настиг.
От взрывов подскочив с кровати, испуганно взглянув в окно,
Увидела, бежали люди, себя спасти, подальше от всего.
Дрожащими руками мужа номер набрала и…
Услышала в квартире телефон.
Забыл… И где теперь он, как связаться…
Дурные мысли в голову ползут со всех сторон.
Она не находила себе места,
Металась по квартире, как испуганный птенец.
Одиннадцать, двенадцать от него нет вести.
Тринадцать тоже тишина… всё ждет, чтоб постучался в дверь.
Под вечер на домашний позвонили, приехать попросили, опознать.
И руки сами трубку уронили, и слёзы капают на стол, не удержать.
Ужасный вечер воскресенья.
В пустой квартире… И чтоб было все не зря,
Она клялась, что отомстит и не забудет
Донецк. Текстильщик. 21 января.
Прекрасный вечер воскресенья,
В уютном доме и в кругу друзей.
Салаты на столе, соленья,
Казалось бы... сиди – балдей!
Горячее готовится в духовке,
Его едва заметный запах наполняет дом.
Жена переживает рядом,
А хватит ли всем места за столом?!
Вот начинают собираться гости.
Улыбки, радость и подарков много.
Таким он представлял свой день рождения,
Судьба решила по-другому.
С утра пораньше за продуктами собрался.
Пока жена спала, тихонечко ушел.
Он даже с ней не стал прощаться,
Чтобы не потревожить чуткий сон
Пройдя квартал-другой до рынка
Вдруг спохватился, телефон забыл.
Но возвращаться даже не подумал,
Таков его характер был.
Да, и к чему терять на это время,
До магазинов уж рукой подать.
Что в списке?! Овощи, консервы, мясо.
Да здесь покупок-то минут на пять.
Но так уж жизнь распорядилась,
Что в этот крохотный, по меркам века, миг,
Кто-то отдал приказ бесчеловечный.
Донецку снова нанесли удар под дых.
Ракет разрывы, паника, осколки, грохот,
Смятенье, страх, на лицах ужас, в горле крик.
Те, кто стоял сейчас с тобою рядом,
Уже лежат. Шальной осколок их настиг.
От взрывов подскочив с кровати, испуганно взглянув в окно,
Увидела, бежали люди, себя спасти, подальше от всего.
Дрожащими руками мужа номер набрала и…
Услышала в квартире телефон.
Забыл… И где теперь он, как связаться…
Дурные мысли в голову ползут со всех сторон.
Она не находила себе места,
Металась по квартире, как испуганный птенец.
Одиннадцать, двенадцать от него нет вести.
Тринадцать тоже тишина… всё ждет, чтоб постучался в дверь.
Под вечер на домашний позвонили, приехать попросили, опознать.
И руки сами трубку уронили, и слёзы капают на стол, не удержать.
Ужасный вечер воскресенья.
В пустой квартире… И чтоб было все не зря,
Она клялась, что отомстит и не забудет
Донецк. Текстильщик. 21 января.